Париж, 1913 год. В театре Елисейских полей – аншлаг: вечером должна состояться премьера нового балета русского композитора Игоря Стравинского «Весна священная». Театр полон зрителей, в нетерпении ожидающих балетную программу. Но уже через несколько минут после начала выступления публика начинает недоуменно переглядываться и перешептываться.
Проходит еще несколько минут – и зрители уже в ярости: они шумят, свистят, швыряются вещами в музыкантов и танцоров или разъяренно покидают концертный зал. Некоторые группы даже дерутся, и утихомирить их удается с помощью полиции. Лишь спустя много лет «Весна священная» получает всемирное признание. Почему же балет так шокировал публику во время премьеры?
В основе балета Стравинского – однажды увиденный композитором сон: молодую девушку избирают старейшины языческого племени, чтобы она танцевала до изнеможения. Танец должен стать ритуальной жертвой и пробудить весну, а сама плясунья погибает.
В этом и состоит задумка композитора: показать древний языческий славянский обряд, происходящий каждую весну. Смерть избранной племенем девушки становится началом жизни, пробуждения природы.
Балет не имеет четкого сюжета. По сути, он представляет собой сменяющиеся сцены ритуальных танцев: весенние гадания, хороводы, шествие старейшины, поцелуй земли, племенные пляски и, наконец, завершающий ритуальный танец избранной жертвы.
Вместе со Стравинским над балетом трудилось несколько человек. За декорации, костюмы и либретто отвечал Николай Рерих, в роли хореографа выступил Вацлав Нижинский, а импресарио был Сергей Дягилев.
Работая над «Весной священной», и Стравинский, и Нежинский полностью отказались от классического понимания балета. Музыка композитора была инновационной: Стравинский позволил себе эксперименты с тональностью, ритмом, размером и диссонансом, что было совершенно нетипично для того времени.
Еще дальше в своем новаторстве пошел Нежинский. Классический балет, к которому привыкла публика, предполагал плавные, грациозные и легкие движения. Однако для «Весны священной» хореограф отменил все правила балетного танца. Танцоры плясали ссутулившись, сильно притоптывая ногами, скосолапив стопы. Они постоянно сбивались с непривычного для них ритма. Танец самой жертвы-избранницы был угловатым, почти конвульсивным.
То же касалось и нарядов. Вместо классических балетных костюмов исполнители были одеты в сарафаны, рубахи, порты и неуклюжие лапти. На головах танцовщиц были парики в виде длинных черных кос.
После нескольких недель изнурительных репетиций настал, наконец, вечер премьеры. 29 мая 1913 года в театр Елисейских полей (открытом, к слову, лишь за месяц до этого) стеклось огромное количество зрителей: всем не терпелось увидеть новый балет талантливого русского композитора.
Уже во время музыкального вступления – еще до появления танцоров на сцене – среди публики пробежал ропот недоумения. Очень уж отличалась музыка от того, что привыкли слышать поклонники балетных постановок.
Когда поднялся занавес и показались танцоры, стало еще хуже. Притоптывающие пляски, ничуть не похожие на изящные балетные па, показались зрителям какой-то шуткой. Ропот перешел в громкие крики, смех и свист. Люди вскакивали со своих мест, спорили, размахивали руками. Дошло даже до драк между теми, кого возмутила постановка, и теми, кто хотел спокойно смотреть продолжение.
Сам Стравинский поначалу сидел в зрительном зале. Но по мере роста недовольства он поднялся со своего места и прошел за кулисы, чтобы оттуда наблюдать за танцем. Нужно отдать должное музыкантам и танцорам: несмотря на усиливающийся хаос, они мужественно продолжали выступление и доиграли до конца.
После премьеры мнения зрителей разделились. Разумеется, большинство отзывалось о постановке резко негативно. Другие считали, что идея «Весны священной» гениальна, но плохо реализована. Третьи же сумели разглядеть в балете Стравинского заслуженную ценность.
Балет Стравинского, безусловно, не был плох. Напротив: в своей смелости и оригинальности он стал новым словом, во многом определившим дальнейшее развитие балетного искусства. Но слишком уж неподготовленными оказались зрители: для них это было чем-то кардинально новым, ломающим традиционные представления о танце.
Несмотря на провальную премьеру, «Весну священную» ставили в Париже еще пять раз в 1913 году. Эти постановки уже прошли значительно спокойнее. Зрители по-прежнему свистели и смеялись – но и аплодировали. Затем «Весна» несколько раз ставилась в Лондоне. Дальнейшему ее путешествию по миру помешала начавшаяся Первая мировая война.
В 1920 году «Весна священная» снова ставилась в Париже. На этот раз в качестве хореографа выступил Леонид Мясин. Сам Стравинский в прессе отмечал, что хореография Мясина удачнее, чем у Нижинского, и лучше раскрывает характер языческой пляски.
В дальнейшем «Весна священная» пережила еще немало постановок и была оценена по достоинству. Но главная ее ценность остается неизменной: этот скандальный (на тот момент) балет отменил все существовавшие правила и значительно раздвинул границы представлений о танцевальном искусстве. Похожую революцию произвела в свое время знаменитая танцовщица Айседора Дункан.
________________________
Спасибо за внимание! :) Также читайте: Коко Шанель: тернистый путь к модному Олимпу
