Создание первых отрядов
Начало этому движению положил генерал Андогский. В начале 1920-х годов он предложил сформировать несколько десятков летучих партизанских отрядов численностью около двадцати пяти человек в каждом, хорошо вооруженных и знающих местность, для нападения на советскую территорию. Еще дальше пошел бывший атаман Забайкальского казачьего войска генерал Шильников, в свое время служивший у атамана Семенова. В пограничной зоне по реке Аргунь он создал казачьи посты, на основе которых позднее организовывались партизанские отряды. Среди них наиболее активными считались бандгруппы под командованием полковника Почекунина и казаков Гордеева и Мыльникова. Тогда же в районах станицы Пограничной, городов Никольска-Уссурийского, Владивостока и Судана действовали отряды капитана Петрова и подполковника Емлина.
Очень скоро партизанское движение в Северном Китае привлекло к себе внимание европейских лидеров белой эмиграции. Так, Высший монархический совет направил в Харбин особую группу под командованием капитана 1-го ранга Шуберта, в которую входил полковник Апрелев и ряд других офицеров. В их распоряжение выделили сорок тысяч иен для формирования и финансирования отрядов боевиков. Позднее из Америки в Харбин с теми же целями прибыл представитель великого князя Николая Николаевича генерал Сахаров. Поддержало партизан и Братство русской правды во главе с генералом Красновым, выделив для них две тысячи долларов. А Дальневосточный корпус русских добровольцев со второй половины 20-х годов финансировал три регулярно действующих отряда, каждый численностью от пятнадцати до тридцати человек. Один из них, под командованием Вершинина, оперировал в Забайкалье, второй, под началом Марилова, — в Приморье, а третий, которым руководил старообрядец Худаков, — в Амурской области. Оружие эти отряды получали из Харбина через Мартынова, который сам неоднократно участвовал в набегах на советскую территорию.
Разумеется, подобная активность белоэмигрантов не могла оставаться безнаказанной. Поэтому Восточно-Сибирским ПП ОГПУ и местными органами госбезопасности на территории Маньчжурии регулярно проводились спецоперации по ликвидации предводителей и организаторов партизанских отрядов. Так, зимой 1926 года на улице города Маньчжурия советские агенты похитили и вывезли в СССР полковника Ктиторова. Тогда же в Восточной Маньчжурии (район Мулинских копий) с помощью хунхузов и агентов ОГПУ на копях Скидельского, Брусиенко, Гнедых и Малаховского были захвачены полковник Жилинский, партизаны Рудых, Овечкин-Петров, Понявкин и другие. А через некоторое время в том же районе спецслужбы уничтожили партизан Синева, Стрелкова, Шошлова, Рудых-младшего и других. Там же спустя два года агенты Гродековского отдела ОГПУ, некто Баженко и Князев, убили старого партизана Дудко по кличке Монашек.
Еще одна попытка
В результате движение партизан в Китае на время угасло. Но после ликвидации советскими спецслужбами в июне 1928 года фактического хозяина Маньчжурии Чжана Цзолиня его сын Чжан Сюэлян, вступив в союз с Чаном Кайши, начал готовиться к открытому вооруженному столкновению с СССР. Поэтому он сквозь пальцы смотрел на попытки белоэмигрантских лидеров активизировать партизанское движение. Так, в начале 1929 года в Харбин вновь прибыли представители РОВС во главе с капитаном Шубертом. Встретившись с Мартыновым, Шуберт обсудил с ним способы проведения диверсионных операций на советской территории. Затем у него состоялись переговоры с генералом Сахаровым, во время которых был поднят вопрос об объединении всех отрядов под единым командованием.
Но из-за разногласий между партизанскими командирами дальше обсуждения дело так и не сдвинулось. Например, глава находившейся в Маньчжурии группировки полковник Назаров настаивал на том, чтобы именно он руководил боевиками, и требовал от Шуберта и Сахарова только денег и оружия. Пытаясь доказать обоснованность претензий, Назаров со своим отрядом дважды проникал на советскую территорию, но каждый раз с большими потерями бежал обратно в Китай.
Неудачей закончились и другие попытки Шуберта и Сахарова организовать партизанские рейды в СССР. Так, в октябре 1929 года в Приморье, в горах Сихотэ-Алиня, войсками ОГПУ был уничтожен отряд бывшего командира Омского стрелкового полка полковника Мохова. Тогда же в Амурской области пограничники разгромили отряд полковника Дуганова. Всего же только пограничниками в период с января по октябрь 1929 года было ликвидировано шесть вооруженных белогвардейских групп, проникших на советскую территорию с разведывательно-диверсионными целями.
Эти неудачи во многом связаны с отличной работой советских спецслужб, которые своевременно добывали информацию о планах белой эмиграции. Так, например, в докладе Разведупра РККА руководству страны от 20 сентября 1929 года говорилось:
«Белые продолжают деятельность по формированию отрядов. Базами формируемых белых отрядов являются Харбин (генерал Сахаров, Савич), Муланские копи (ст. Мулан) по всей линии КВЖД и Маньчжурско-Хайларский район. Количество всех активных белых в Северной Маньчжурии достигает пяти-шести тысяч человек. Работу по формированию белые ведут в основном с белокитайцами или пытаются создать партизанские отряды для переброски на нашу территорию. Случаи таких перебросок в составе небольших отрядов уже неоднократно имели место, но нашими контрмерами быстро ликвидировались. Переброски в составе крупных отрядов в последнее время не отмечались. Белых формирований как самостоятельных отрядов в китайских войсках не обнаружено... По последним данным, в связи с появившейся возможностью для безработных устроиться на службу на КВЖД и с нашими ответными мероприятиями (решительный отпор всем попыткам белоотрядов проникнуть на нашу территорию) среди белобанд наблюдается развал, приток добровольцев в белоотряды идет слабо».
Напоследок предложили закурить
Однако еще об одном моменте, подорвавшем партизанское движение, до сих пор стараются не говорить. Дело в том, что в сентябре 1929 года по приказу Москвы Управлением пограничной охраны Дальневосточного края был сформирован спецотряд, состоявший из агентов ОГПУ, жителей приаргуньских станиц. 1 октября он совершил кровавый набег на поселения казаков-эмигрантов в районе Трехречья, после которого мобилизационная база партизан значительно сократилась. Какими методами это было достигнуто, можно судить по воспоминаниям чудом оставшихся в живых казаков-эмигрантов, в частности, некой жительницы станицы Тынхе, даже через несколько десятков лет не пожелавшей назвать свое имя:
«Всех выгоняли из землянок. Строили отдельно мужчин, отдельно — женщин и детей. Крикнули нам в окно: «Выходи!» Муж вышел раздетым. Я пошла за ним с одеждой. Один из них сказал: «Не понадобится ему одежда. Сейчас тепло...» Всего забрали шестьдесят четыре человека, среди них шесть мальчиков двенадцати лет. Моя сестра видела, что их повели в распадок. Страшно, а виду показывать не надо. Я пошла доить коров. Услышала выстрелы. Мы с соседкой Аникеевой побежали туда. Навстречу нам бежал окровавленный мальчик. Он сказал, что всех перебили. Лицо у него свело судорогой, больше говорить он не мог, побежал дальше. Следующим навстречу попал Иван Герасимович Волгин. Весь залитый кровью, но не раненый. У него убили взрослого сына и старика отца. Он был как помешанный. Ни слова не говоря, он запряг телегу и привез трупы сына и отца. Привез их и сложил друг на друга в кладовку. Дальше мы увидели, как несут на потниках Ивана Матвеевича Гаськова. Он был живой. На нем было восемнадцать ран. Потом он умер по дороге в больницу в Хайлар. Он сказывал: «Когда нас пригнали в распадок, поставили всех около рытвины на колени по обеим сторонам, мальчишки кричали: «Не убивайте нас!» Потом предложили напоследок закурить. Потом подали сигнал бить по головам. Я упал раненый. Выстрелы стали тише и тише. Я приподнял голову. Один заметил и говорит: «Ой, один живой, в черном полушубке». Он вернулся и ударил меня кинжалом в живот. Я почувствовал, что у меня внутри все перевернулось. Я чужим кулаком заткнул себе рот и не выдал боли. Они ушли».
Белоэмигранты, объединяйтесь!
После оккупации японскими войсками в 1931 году Маньчжурии и создания там марионеточного государства Маньчжоу-Го белоэмигранты вновь попытались организовать партизанское движение. Так, назначенный начальником Дальневосточного отдела РОВС генерал Дитерихс обратился к эмигрантам в Китае с призывом сплотиться для борьбы против советской власти, но большого энтузиазма его призыв не встретил. Кроме того, отношение японских властей к Дитерихсу и его помощнику генералу Вержбицкому было более чем прохладным, хотя глава японской военной миссии генерал Комацубара предложил им сформировать не отряды, а целую партизанскую дивизию. Вержбицкий от имени Дитерихса японское предложение принял, но выдвинул неприемлемые для Токио условия, после чего был выдворен за пределы Маньчжоу-Го. Таким образом очередная попытка реанимировать партизанское движение завершилась ничем.
В то же время продвижение Квантунской армии к границам СССР и отказ Японии от предложения советского правительства подписать японо-советский пакт о ненападении в декабре 1931 года заставили резидентуры ИНО ОГПУ в Китае и разведотдел Восточно-Сибирского ПП ОГПУ не только активизировать работу по сбору сведений о военно-политических планах кабинета премьер-министра Танака, но и усилить деятельность по нейтрализации белой эмиграции. Так, в директиве ИНО ОГПУ, отправленной в резидентуры на Дальнем Востоке, в частности, говорилось:
«Желательно получать от вас периодические краткие обзоры настроений и планов белогвардейских группировок. Вскрывайте посредством более глубокого анализа действительную подоплеку тех или других мероприятий белых вождей, специально заостряя внимание на командирах-партизанах, учитывая их конкретную работу по подготовке диверсионных и террористических актов».
Практически все положения этой директивы вскоре воплотили в жизнь. Уже в 1931 году на территории Маньчжурии сотрудниками разведотдела Восточно-Сибирского ПП ОГПУ был захвачен и вывезен в СССР крупный монгольский политический деятель Мэрсэ (Го Даофу). С начала 20-х годов он являлся лидером так называемого Движения молодых монголов и даже входил в руководство Профинтерна. Возглавляемая им Народно-революционная партия Внутренней Монголии при поддержке властей Монгольской Народной Республики периодически устраивала вооруженные выступления в Северном Китае. Но в конце 20-х годов Мэрсэ вошел в состав гоминьдановского Комитета по делам Монголии и Тибета, а после оккупации японцами Барги вновь сменил хозяев, став сторонником Токио. Тогда нелегальная резидентура Восточно-Сибирского ПП ОГПУ в Маньчжурии под руководством Николая Шилова провела спецоперацию по нейтрализации Мэрсэ. Косвенным результатом этой операции стало снятие с поста руководителя японской разведки в Маньчжурии полковника Уэда.
Успешные операции ОГПУ
В 1932 году разведотдел Восточно-Сибирского ПП ОГПУ, который возглавил Борис Гудзь, начал проводить операцию «Мечтатели» — дальневосточный аналог знаменитого «Треста». Чекисты создали мнимую подпольную антисоветскую организацию, где роль связного с китайскими эмигрантами выполнял ничего не подозревающий сын репрессированного священника. Через бывшего белого генерала Лапшакова, который лояльно относился к советской власти, была установлена связь с его братом полковником Кобылкиным, одним из руководителей белой эмиграции в Маньчжуриии. Вскоре через границу в адрес псевдоподполья начали поступать деньги, оружие и антисоветская литература. А затем через окно на территорию СССР попыталась проникнуть вооруженная группа во главе с Кобылкиным. Она была немедленно уничтожена.
В том же году красные партизаны и хунхузы, действующие на китайской территории, разгромили под станцией Эхо отряд Братства русской правды во главе со Стрельниковым. Из всего отряда спасся только один человек. А в декабре 1932 года был убит руководитель Дальневосточного отдела все того же Братства русской правды полковник Горбунов, после чего деятельность этой организации в Китае прекратилась.
В 1933 году сотрудники Гудзя провели дерзкую операцию на территории Маньчжурии. Группой советских бурят, агентов ОГПУ, во время вспыхнувшего на территории Китая очередного восстания был выкраден и вывезен на территорию СССР соратник атамана Семенова полковник Топхаев. А в августе 1935 года в Трехречье убили бывшего помощника Семенова генерала Тирбаха и ликвидировали действовавшие на территории СССР группы Российской фашистской партии под командованием Сорокина и Комиссарова.
В результате белое партизанское движение было разгромлено окончательно, хотя неудачные попытки создать вооруженные отряды наблюдались и в дальнейшем. Но после того как в августе-сентябре 1945 года части Красной армии, выполняя взятые на себя Советским Союзом на Ялтинской и Потсдамской конференциях обязательства, перешли в наступление против Квантунской армии и оккупировали Маньчжурию, организованная белая эмиграция в Китае прекратила свое существование.
Дмитрий Прохоров
